Маленькая Аня подавала надежды в спортивной гимнастике, занималась в музыкальной школе по классу домры и мечтала стать учительницей начальных классов. Работавший на железной дороге папа и сотрудник сферы культуры мама подумать не могли, что дочь свяжет свою жизнь с правоохранительными органами.
Уже два десятка лет майор юстиции Анна Баринова работает в следствии. Сейчас она — старший следователь следственного управления МУ МВД России «Нижнетагильское». Специализируется на дорожно-транспортных происшествиях с причинением тяжкого вреда здоровью или смерти.
Принято считать, что в полицию идут, насмотревшись в юности сериалов, где герои легко и непринужденно раскрывают сложные дела. Анна в шаблон не вписывается, она получила гражданское образование. После школы поступила в индустриально-педагогический техникум на отделение юриспруденции со специализацией «Правоведение». Проходила практику в линейном отделе полиции на станции Нижний Тагил, в следственном подразделении.
— Посмотрела, как там работают, и сразу решила: стану следователем, — рассказала Анна. — Понимала, будет тяжело, останется мало времени для семьи и себя самой. Хотя, конечно, теперь осознаю: несколько романтизировала профессию.
Почувствовала, что следствие — это действительно мое. Высшее образование получила заочно в вузе Санкт-Петербурга. Скрывать не буду — сложно. Я считаю, следователь — одна из самых непростых профессий, где женщины трудятся наравне с мужчинами. Уголовные дела в отделе распределяют независимо от пола. Пятидневка, но рабочий день ненормированный. Плюс два суточных дежурства в месяц. Много времени проводим на работе, общаемся со специфическим контингентом, посещаем исправительные учреждения. В любой момент могут ночью поднять, чтобы выехать на место ДТП.
— Но тяжелее всего, наверное, в моральном плане? Общение с людьми, которые попали в беду, требует немалых душевных сил.
— Работаем с потерпевшими или родственниками погибших сразу после аварии. У нас нет времени ждать, надо действовать быстро. Так что первую волну негатива принимаем на себя. Стараешься отстраняться, думать, что это просто работа. Но не всегда получается, особенно, если пострадали дети.
— Насколько сериалы про следователей похожи на то, что происходит в реальности?
— Бывают совсем наивные и смешные фильмы. Удивляешься, как такое снять можно было? На самом деле, работа ведется совсем по-другому. Следователь на месте происшествия — руководитель группы. Он раздает указания, проводит осмотры. Проверяем все долго, тщательно, привлекаем оперативников, экспертов, участковых, кинологов. Собираем первоначальные доказательства, зачастую они и ложатся в основу обвинения. От того, как отработаем на месте, зависит очень многое. Потом уже идет опрос свидетелей, назначается экспертиза.
В семье меня сравнивают с Марией Швецовой из сериала «Тайны следствия». Мама говорит: «Аня, это ты!» Швецова тоже сначала была немного наивной, все делала с широко раскрытыми глазами, а со временем изменилась, стала жестче.
— То есть профессия все-таки накладывает отпечаток?
— Очень сильно отражается на характере. Хотя в главном я не изменилась, как мне кажется. Несмотря на то, что столько лет отработала, по-прежнему сочувствую потерпевшим, стараюсь поддержать их. Бывает, и поплачем вместе. Порой почти родственниками друг другу становимся, особенно если следствие длится долго.
— Главной причиной аварий по-прежнему остается пьянство за рулем?
— Да. Законодатели ужесточили ответственность за ДТП, совершенное в состоянии опьянения. Раньше при наличии пострадавших было до пяти лет лишения свободы как за преступления средней тяжести, сейчас их перевели в разряд тяжких — до 11 лет за смерть потерпевшего. Но это не останавливает, продолжают садиться за руль в состоянии опьянения, бывает, и неоднократно.
— Все дела доходят до суда?
— Если возбуждаем дело, то затем направляем в суд. В основном, у нас виновный известен. Небольшой процент тех, кто скрылся с места ДТП. Их находим при помощи системы наблюдения «Безопасный город» и видеокамер. Есть группа розыска, она может отследить маршрут. Бывает, сами ищем путем следственной работы. Это тоже входит в наши обязанности.
Случается, когда полный салон людей, непонятно, кто вел машину. Никто ничего не говорит. Проводим экспертизу, опрашиваем свидетелей, устанавливаем факты. Нередко до последнего вину не признают. Не я, и все.
Так было с виновником ДТП на перекрестке Победы и Пархоменко, когда машина вылетела на тротуар и сбила двух пожилых сестер. Одна погибла, другая получила тяжелые травмы. Водитель был в состоянии алкогольного опьянения, без прав, ранее привлекался к административной ответственности за вождение в состоянии опьянения. Пришлось потрудиться, ведь молодой человек не признавал вину, говорил, что это не он был за рулем. Сейчас ему предъявлено обвинение, и дело рассматривается в суде.
— Виновники резонансных ДТП, которые показывают по федеральным каналам, часто ведут себя откровенно нагло, как будто не чувствуют никакой вины. В Нижнем Тагиле так же?
— Сразу после аварии и на начальном этапе расследования молодежь, зачастую, держится вызывающе. Бравируют: попробуйте — докажите. То ли не понимают, что натворили, и какие будут последствия, то ли еще какие-то причины есть. Как только предъявляем доказательства, вся спесь и удаль сходят.
— Анна, а Вы сами — водитель или пешеход?
— Есть права, но у меня панический страх перед ездой, даже в качестве пассажира. Видимо, издержки профессии. На дорогу смотрю не отрываясь, отмечаю дистанцию до впереди идущих машин. Муж порой не выдерживает, просит пересесть на заднее сидение. Те, кто видел страшные последствия ДТП, думаю, лихачить никогда не будут.
— За счет чего удается перезагрузиться в выходные?
— Люблю выезжать на природу, чтобы просто отключить голову, общаться с друзьями. Хобби нет: не вяжу, не шью, на это просто не хватает времени. Нравится читать книги о том, как все красиво и прекрасно, нет аварий и трагедий.
С сыном стараюсь проводить больше времени. Ему уже 13 лет, скоро совсем взрослым станет, а я все на работе.
Муж тоже сотрудник полиции, служил в ОМОНе, был в «горячих точках», сейчас на пенсии. Я бы не хотела, чтобы сын пошел в следствие. Возможно, он выберет мужскую профессию, захочет стать офицером, но вряд ли следователем. Это не уголовный розыск, где постоянно движение, засады, некая романтика и адреналин. У нас много бумажной скрупулезной работы, она больше подходит женщинам. Мужчин совсем немного.
В принципе, достойная профессия — быть офицером, служить Родине. Хотя сейчас молодежь по-другому рассуждает. Всем деньги нужны, а у нас особо не заработаешь.