Одной из серьёзных проблем в годы Великой Отечественной войны стала сельскохозяйственная недоразвитость Урала и Сибири, приведшая уже в первый год войны к дефициту ряда ключевых продуктов питания практически во всём регионе.
Основных причин, способствовавших созданию такого положения, было три.
Во-первых, Урал и Сибирь находились в так называемой «зоне рискованного земледелия», где ввиду погодных и климатических условий часть сельскохозяйственной продукции не вызревала вовсе, а урожаи других культур были существенно ниже, чем в средней полосе и на юге России, а также на Украине и в Белоруссии. Суровые зимы, ранняя осень и поздняя весна не позволяли выращивать в необходимых объёмах пшеницу, подсолнечник, томаты, ряд кормовых культур. Существенно ниже были урожаи ржи, картофеля, корнеплодов. Невысокими были надои молока, медленно увеличивалось поголовье скота и домашней птицы.
Во-вторых, с первых же недель войны на Урал и в Сибирь потянулись эшелоны эвакуированных предприятий и их квалифицированных работников, потоки беженцев с территорий, находившихся близ районов боевых действий.
Третьей причиной стала мобилизация трудоспособного мужского населения сёл и деревень Урала и Западной Сибири. Особенно чувствительным для сельского хозяйства стал призыв в ряды РККА трактористов, механизаторов, шофёров.
Всё это привело к тому, что уже в 1941-м производство продуктов питания в Урало-Сибирском регионе сократилось почти в два раза по сравнению с 1940 годом.
Для удовлетворения потребностей людей, занятых в промышленности, советское правительство было вынуждено ввести карточную систему. Вопреки расхожему мнению «новых историков», карточная система не была порождением советской власти, а являлась заимствованием у стран Западной Европы и Соединённых Штатов Америки, где распределением продуктов по карточкам начали заниматься ещё в годы Первой мировой. В США карточная система распространялась также на бензин и горюче-смазочные материалы.
Талоны на бензин, введённые в годы Второй мировой войны в США (https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/a/a7/WWII_USA_Basic_Mileage_Ration_%28front%29.jpg)
Советская карточная система была позаимствована у американцев ещё в 1920-х годах, примерно в то же время, когда… была отменена карточная система периода «военного коммунизма», введённая по предложению Троцкого. В 1941-м карточная система в Советском Союзе была введена менее чем через месяц после начала войны, 18 июля 1941 года (постановление Совета народных комиссаров СССР № 1882). Сначала в Москве и Ленинграде, затем в ряде городов и районов Московской и Ленинградской областей, а после и в большей части страны.
Урал не был исключением, и уже в августе 1941 года в городах началась выдача карточек. К слову, выдавались они не бесплатно: за месячный бланк нужно было заплатить 10 копеек.
" class=»wp-image-7089″/>
" class=»wp-image-7090″/>
" class=»wp-image-7091″/>Карточки I категории выдавались гражданам, трудившимся на оборонных предприятиях, а также лицам, к ним приравненным. Норма отпуска основных продуктов составляла 2,2 килограмма мяса, 600 граммов жиров, полтора килограмма круп или макаронных изделий, 300 граммов сахара в месяц и 700 граммов хлеба ежедневно.
Карточки III категории (1,2 килограмма мяса, 300 граммов жиров, 800 граммов макарон или круп) выдавались служащим. Нормы отпуска продуктов для иждивенцев и детей были ещё меньше. Так, суточная хлебная норма для детей и иждивенцев составляла 400 граммов.
Хлебная карточка для работающих II категории (фотоскан)(https://s00.yaplakal.com/pics/pics_preview/6/8/8/15457886.jpg)
Представить себе реальное количество основных продуктов питания, полагающееся человеку в день, будет проще, если разделить месячную норму на 30 (среднее количество дней в месяце). Получится, что получавший карточки I категории имел возможность съесть в день 66,6 грамма мяса, 50 граммов крупы, 20 граммов жиров.
Нормированное распределение продуктов питания происходило через государственную торговлю, но из-за нехватки продовольствия в первые два года войны карточки часто не отоваривались в полной мере. На большинство видов ненормированного продовольствия фонды были снижены, и к концу 1941 года из системы государственной торговли полностью исчезли овощи, картофель, корнеплоды, фрукты, молочные продукты.
В конце октября 1941-го Государственный комитет обороны и ЦК ВКП (б) приняли целый ряд постановлений, обязывающих руководство промышленных предприятий создавать подсобные хозяйства и распределять их продукцию через ОРСы (отделы рабочего снабжения), открывать на заводах и фабриках столовые и пункты выдачи горячего питания. Было разрешено привлекать для работы в подсобных хозяйствах пенсионеров и школьников, а ОРСам — закупать продукты (капусту, картофель, корнеплоды, ягоды) у населения, имеющего в пользовании участки земли: садоводов, жителей деревень и частного сектора. Закупки происходили за счёт предприятия, а распределение продуктов питания происходило под контролем профкомов. Дополнительной нагрузкой на ОРСы стали подшефные школы, детские сады и ясли.
Обед в яслях Тагилстроевского районного отдела здравоохранения (фото из фондов ГАСО, 1943 г.)(http://tagil-press.ru/wp-content/gallery/vojna/Jasli-Tagilstroevskogo-rajonnogo-otdela-zdravoohranenija-g.-Nizhnego-Tagila.-1943-g.GASO.-F.-F-1.-Op.-50.-D.-A-287…jpg)
К середине 1942 года удельный вес отделов рабочего снабжения в товарообороте Нижнего Тагила составил почти 50%, а с 1943 года — 70%.
Пожалуй, самым успешным ОРСом в годы войны был отдел рабочего снабжения Высокогорского рудоуправления, который возглавил горный техник ВРУ-ВЖР Николай Фаддеевич Сандригайло. Благодаря его неиссякаемой энергии и организаторским способностям в окрестностях Нижнего Тагила были организованы подсобные хозяйства, где разводили скот, выращивали картофель, лук, морковь, капусту и другие овощи. Им были заключены договоры с тюменскими рыболовными артелями о поставках на ВРУ крупных партий речной рыбы. Все военные годы горняки получали достаточное и разнообразное питание.
Продукция подсобных хозяйств ОРСа Высокогорского рудоуправления (фото неизв. авт., 1942 г.)(http://tagil-press.ru/wp-content/gallery/vojna/Nizhnetagilskaja-rajonnaja-selskohozjajstvennaja-vystavka.-Stend-podsobnogo-hozjajstva-Vysokogorskogo-rudoupravlenija.-Oktjabr-nojabr-1942-g.jpg)
Прекрасно понимая значение личных подсобных хозяйств и огородов, Сандригайло договаривался с колхозами и совхозами Южного Урала и Зауралья и на поставки кормов и семенного материала. За организацию работы ОРСа в годы Великой Отечественной войны Николай Фаддеевич был награждён медалью «За доблестный труд» и орденом Трудового Красного Знамени.
Начальник отдела рабочего снабжения ВРУ Николай Фаддеевич Сандригайло (фото неизв. авт.)(http://www.warheroes.ru/content/images/photodocs/28968/original/1dc0591b2a8d849bd1e866a0b671aa77.jpg)
Деятельность ОРСов как формы закрытого ведомственного снабжения имела ряд преимуществ перед государственной торговой сетью, но полностью удовлетворить потребности населения в продуктах питания не могла. Поэтому уже весной 1942 года облисполком разрешил выделение земельных участков частным лицам для посадки корнеплодов и кормовых культур. За военный период посевные площади личных хозяйств населения всего Уральского региона увеличились на 44,8% (с 301,2 тысячи до 436,4 тысячи гектаров). Выращивание корнеплодов и овощей на личных огородах для многих семей было единственным способом выживания.
Известный уральский писатель и журналист Борис Анатольевич Путилов в 1990-х годах вспоминал: «Картошку тогда садили все и везде. Она была основным продуктом во всех тагильских семьях. Самым распространённым блюдом была картофельная похлёбка. Порезанную картошку заливали водой и варили до тех пор, пока картошка не разваривалась. В похлёбку крошили луковицу, клали для аромата лавровый листик, солили. Пять минут — и похлёбка была готова. Если было молоко, в тарелку добавляли одну-две столовые ложки. Молоко покупали на рынке или меняли у соседей на ту же картошку или другие овощи. В мае, когда картошки почти не было, на смену картофельной похлёбке приходили щи из крапивы. Садили на огородах и морковь, репу, капусту, лук. Побольше старались посадить лука, который тогда был единственным доступным источником витаминов».
В сельской местности карточки на хлеб не вводились. В целях упорядочения продажи и экономии хлеба решением облисполкома в декабре 1941 года устанавливалась продажа хлеба по спискам. В списки, составление которых было возложено на исполкомы сельсоветов, включались только те, кто постоянно проживал на территории сельсовета, работал в колхозе или совхозе либо в деревне (например, в школе, сельпо, на станциях МТС). Но эвакуированные, размещённые в деревнях и сёлах временно, в эти списки не включались. Ситуация с эвакуированными, расселёнными в сёлах и деревнях пригорода, едва не привела к социальному взрыву, и только расторопность местных властей в какой-то мере спасла положение. В январе 1943 года выдача продуктовых карточек эвакуированным гражданам, проживающим в пригородных населённых пунктах, была узаконена решением Свердловского облисполкома.
Решение Свердловского облисполкома о выдаче продовольственных карточек членам семей работников эвакуированных предприятий, проживающих в сельской местности (фотоскан)(из личных архивов авторов)
В пригородах Нижнего Тагила положение с продовольственным обеспечением было несколько иным. Согласно статистическим данным, в день работник колхоза или совхоза получал 420−450 граммов зернобобовых, почти полтора килограмма картофеля, 260−300 граммов овощей, 930−950 граммов молока. Это был достаточно невысокий уровень обеспечения продуктами, несмотря на то, что большинство сельских жителей имели своё хозяйство — огороды, скот, птицу. Дело в том, что большую часть своей продукции сельчане сдавали государству по обязательным поставкам, по контрактации, в фонд Красной армии. Большое количество продуктов продавалось на рынках для уплаты сельскохозяйственного налога.
Карточная система распределения продовольственных и промышленных товаров породила и такое явление, как кражи карточек и талонов. Утерянные карточки не возобновлялись, и их потеря становилась для многих семей настоящей трагедией. Люди, лишённые минимального обеспечения продуктами, были вынуждены продавать вещи, сдавать в скупку ценности. Если продавать было нечего, люди шли по соседям занимать продукты. Но не всем это удавалось.
В 1942—1943 годах в Свердловской области резко возросло число детей, заболевших дистрофией. Местные власти старались держать ситуацию с заболеванием дистрофией под контролем, но это удавалось не всегда. По официальным данным, в 1942 году в Свердловской области от истощения умерли более 260 детей. Следует учесть, что систематическое недоедание ослабляло детский организм и провоцировало развитие других болезней, поэтому точное количество умерших детей установить невозможно.
В сельской местности голод стал причиной убийства детей и самоубийства матерей, оставшихся без средств к существованию. В подготовленных Управлением НКГБ по Свердловской области докладных записках на имя первого секретаря Свердловского обкома ВКП (б) иногда появлялись сообщения о случаях людоедства. Почти все выявленные факты, свидетельствующие о голоде и его последствиях, всячески скрывались властями от населения. Хотя сказать о том, что власти не реагировали на них, нельзя. Какая-то помощь семьям, попавшим в бедственное положение, всё же оказывалась. Как правило, она заключалась в разовом выделении продуктов, помещении детей и подростков в интернаты и трудоустройстве работоспособных членов семьи.
Иная картина наблюдалась среди представителей партийно-государственной номенклатуры, чьи семьи обслуживались по так называемым «литерным пайкам» через спецраспределители. Даже в самые тяжёлые годы войны на столах партийных и советских работников можно было встретить сыры, ветчину, сливочное масло, фрукты, кондитерские изделия. Хлеб и овощи вообще не были лимитированы. Для обеспечения продуктами спецраспределителей в пригороде Свердловска был организован совхоз, снабжавший их продуктами. Кроме того, зарплата у этой категории граждан была гораздо выше, чем у рабочих, что позволяло им покупать продукты на рынках, где цены для рабочих, учителей, служащих были просто неподъемными.
Так, в 1943 году на Выйском колхозном рынке, который находился на месте современного рынка «Феникс», килограмм сливочного масла стоил от 760 до 800 рублей, килограмм говядины — от 300 до 320 рублей, десяток яиц — от 187 до 200 рублей, литр молока — от 80 до 90 рублей, килограмм картофеля — до 50 рублей, килограмм капусты 40−45 рублей. При этом средняя зарплата рабочего оборонного предприятия редко превышала 600 рублей.
Ситуация с государственным продовольственным обеспечением Нижнего Тагила и пригородов начала выправляться только в 1944 году. В целом же за первые три года Великой Отечественной войны на Среднем Урале положение в сфере обеспечения тружеников тыла продовольствием было неудовлетворительным. Проводимые партийным и советским руководством Свердловской области мероприятия, направленные на централизованное решение проблемы, способствовали лишь минимальному обеспечению населения продуктами питания.
Продовольственная карточка на мясо и рыбу (апрель 1942 г., Свердловская область)(https://static.anumis.ru/global/images/photos/0081/huge/455914.jpg)
© 2021. Сергей Волков и Дмитрий Кужильный эксклюзивно для АН «Между строк»
Уважаемые читатели!
Если вы являетесь автором какого-либо фото и ваша фамилия не указана в сноске, пожалуйста, свяжитесь с авторами или редакцией любым удобным вам способом, и мы исправим это упущение.